И вот я всё задаюсь вопросом, о чем я говорю, когда говорю, что
"По сути я чаю только -- чтобы побоев не было, да еще -- снова встретиться
Точнее -- о ком я говорю?
Я же отдаю себе отчет, что большинство из тех, кого я любил и люблю (во всяком случае -- точно все некрещеные) в Царствие, по учению Церкви, не войдут. И что тогда значит это желание "встречи"? И чего я хочу больше? Встретиться еще разок, на время Суда, а потом расстаться навечно, если мне вдруг, по милости Божией, суждено будет войти в Царствие, куда путь им закрыт? Или -- остаться с ними -- теми, кого любил и люблю?
Мне известно, некоторые святые говорят о том, что умирание для мира предполагает и некоторое забвение своих страстей, в том числе и земных привязанностей. Но я-то еще не таков. Да и хочу ли я стать таковым? Хочу ли я забыть свою маму, которую потерял в детстве и вспоминаю со слезами по сей день? Хочу ли стать таковым, чтобы не хотеть быть с ней? А ведь она вряд ли была крещена....
Христос пришел в мир.
Господи, научи!
Господи, помилуй!
Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради ныне плотию рождшагося от безневестныя и Пречистыя Девы Марии!
С Рождеством Христовым, дорогие мои!
