Жизнь у художников была вольная, веселая. Работали, когда хотели. Поэтому все (и "творческие", и "производственные") пили. Пили всегда и везде, в том числе и в мастерских друг у друга. Чаще, конечно, у "производственных": их больше было...
...мы сидели в "киндейке" у Вити Пикасо ("Пикасо" -- с одной "с" -- его назвали не художники, а соседи по рабочему общежитию, где он жил, и отрабатывал проживание исполнением наглядной агитации; однажды на какой-то праздник "накрасил" он "голубя мира" Пикассо и назвал автора, да так и сам стал "Пикасо"). Я был впервые у него, хотя знакомы мы были уже года два... Пили. Ругали советскую власть, не дающую ходу настоящим талантам. Ругали Союз художников СССР с его выставками "под девизом". В какой-то момент Витя вдруг посмотрел на меня с искренней, только портвейном -- советским суррогатом христианства -- даруемой любовью, и сказал: "Х...ли ты думаешь? Я так тут и всё? Я еще... Вы же не знаете ни х...я!". Он резко вскочил и с ненавистью стал разбрасывать рулоны всякие, планшеты. Я сначала думал, что "Витя погнал", тем более, он еще и "пыхнул" незадолго до моего прихода. Нет, он добрался до стоящего где-то в самом углу холста. Вытащил, поставил на стул передо мною. Там была незаконченная "сюра". Вполне мастерская работа.
-- Вот, видишь?
-- Бомбовская сюра, Витя! Надо докрасить!
-- Я докрашу, Каро! Я ж... Ты ж видишь?
...мы продолжили пить. Говорили об искусстве, строили планы, как мы все "докрасим", да и хер с ним -- с Союзом, мы и без него художники, бля, главное, надо красить, надо закончить, Витя! надо нам завязывать бухать, и мы все накрасим, да это шедевр, ты понимаешь, бля?! да я-то понимаю, а ты видишь? ты видишь?! я ж не говно, Каро, ты ж видишь, что я художник?
И мы плакали, обнимались, клялись. И мы видели наше завтра, когда мы закончим свои шедевры. И что-то сбудется.
Витя ничего не докрасил. Между прочим, пытался. Пару раз я заставал его за работой. Но...
Я не о времени рассказываю. И не о советской власти, которая нам не давала творить. И не о том, что все сложилось бы иначе, если бы Пикасо не пил. Я о том, что почти у каждого "производственного" художника где-то в углу ждал своего часа незаконченный шедевр. Он почти никогда так и не бывал закончен. Он почти никогда не был шедевром. Его давно нет, и его не жаль. В смысле -- "шедевра" нету, выкинут. Да и художника давно нет.
Но.
